Россия к XIX в. сложилась в огромное мужицкое царство, скованное крепостным правом, с
самодержавным царем во главе, власть которого опиралась не только на военную силу, но также и на религиозные верования народа, с сильной бюрократией, отделившей стеной царя от народа, с крепостническим дворянством, в средней массе своей очень непросвещенным и самодурным, с небольшим культурным слоем, который легко мог быть разорван и раздавлен.
Неточные совпадения
В народе были еще сильны старые верования в религиозную освященность
самодержавной монархии, он был более враждебен помещикам и чиновникам, чем
царю.
Декабристы составляли незначительное меньшинство, не имевшее опоры ни в более широких кругах верхнего слоя дворянства и чиновничества, ни в широких массах, веровавших в религиозное освящение
самодержавной власти
царя.
— Нет, — отвечал Юрий, — не воеводою, а
самодержавным и законным
царем русским. Жолкевский клялся в этом и сдержит свою клятву: он не фальшер, не злодей, а храбрый и честный воин.
Помолимся о нашем государе,
Об избранном тобой, благочестивом
Всех христиан
царе самодержавном.
Мы удивляемся Философу, который проповедует
Царям их должности; но можно ли сравнять его смелость с великодушием
самодержавной Екатерины, Которая, утверждая престол на благодарности подданных, торжественно признает Себя обязанною заслуживать власть Свою?
Монархиня говорит, что истинное оскорбление Величества есть только злодейский умысел против Государя (478); что не должно наказывать за слова как за действия (481), кроме случая, в котором возмутитель проповедует мятеж и бунт, следственно, уже действует (480); что слова всего более подвержены изъяснениям и толкам; что безрассудная нескромность не есть злоба (481); что для самого безумного носителя имени
Царей должно определить только исправительное наказание (482); что в «
самодержавном государстве хотя и нетерпимы язвительные сочинения, но что их не должно вменять в преступление, ибо излишняя строгость в рассуждении сего будет угнетением разума, производит невежество, отнимает охоту писать и гасит дарования ума» (484).
Самодержавная власть
царя, фактически принявшая форму западного просвещенного абсолютизма, в народе имела старую религиозную санкцию, как власть теократическая.
Иоанн Грозный, который был замечательным теоретиком
самодержавной монархии, учил, что
царь должен не только управлять государством, но и спасать души.
— Согласиться с мнением кабинет-министра, — отвечал с твердостью Эйхлер, — и тем восстановить униженную истину. Одно
самодержавное слово ваше, только одно слово, подпись вашей руки — и потомство прибавит золотую страницу в истории вашей. Как слава легка для
царей!
Уверенность, теперь несомненная, что, напуская на него страх придуманными восстаниями и заговорами, коварные клики злодеев набросили на
самодержавного государя тень множества черных дел, самый намек на которые отвергнуть был бы его совестью, умом и волею — представляла
царю его положение безвыходным.